Сергей Вронский (1915-1998)
Мы не властны выбирать время своей жизни. Оно даровано нам, и наша обязанность им дорожить.
С. Вронский
В 1933 году, почти сразу после прихода Гитлера к власти, в Берлин из независимой тогда Латвии приезжает на учебу 18-летний юноша Сергей Вронский. С точки зрения благонамеренного западного обывателя, его происхождение и его прошлое удовлетворяли самым строгим критериям. Отец Сергея граф Алексей Вронский продолжил старинный польский дворянский род. Его предки перебрались в Россию еще в XVII веке. Перед Октябрем 1917 года, будучи в генеральском чине, граф занимал ответственную должность начальника шифровального отдела российского Генерального штаба. Как профессионала (кроме шифровального дела, он еще владел 42 языками) его высоко ценили не только сослуживцы, но даже большевики, которым он уже после революции оказал ряд важных услуг. За что в качестве благодарности получил документ за подписью самого Ленина — генералу вместе с семьей теоретически разрешался выезд за границу.
Однако фактически все вышло совсем по-другому. Накануне отъезда в их дом ворвались вооруженные красноармейцы, которые безжалостно расстреляли на месте генерала, его жену и детей, двух братьев и двух сестер Сергея. Сам Сергей чудом остался в живых — играл в это время на улице; вместо
него убили пятилетнего сына гувернантки француженки, его ровесника. Гувернантка спрятала мальчика у соседей, а потом увезла в Париж, где его через Красный Крест нашли дед и бабушка, жившие тогда в Риге.
Интерес к паранормальным наукам появился у Сергея еще в детстве. Однако это и неудивительно, поскольку бабушка Сергея была родом из старинной черногорской княжеской фамилии потомственных целителей и ясновидцев Ненадичей-Негош. Это и предопределило судьбу любимого внука: княгиня Негош не только получила прекрасное образование в Германии и во Франции, она еще всерьез занималась оккультными науками — астрологией, хиромантией, магией. И все, что умела сама, передавала Сереже, который уже в семилетнем возрасте пристрастился к составлению гороскопов для
школьных друзей и учителей. У него рано проявились способности к гипнозу, психотерапии, его увлекали спиритизм и магия. Можно говорить о том, что он вообще был очень способным и разносторонне развитым мальчиком. Он блестяще учился, уже в юности знал 13 языков, находил время заниматься борьбой, боксом, плаванием, играл в теннис, пел в хоре мальчиков в Домском соборе, брал уроки игры на аккордеоне и фортепиано. Ко всему перечисленному прекрасно танцевал и семь раз получал главные призы на конкурсах бальных танцев. В перерывах между такими разными занятиями юноша освоил автодело и даже участвовал в гонках. А в 17 лет с отличием окончил авиашколу в австрийском Инсбруке. Приехав в Германию, Сергей поступает… на медицинский факультет Берлинского университета. И, как и следовало ожидать, в скором времени у студента из Латвии обнаруживаются исключительные способности к нетрадиционным методам врачевания: он ставит диагнозы с завязанными глазами, предсказывает ход течения болезни, врачует наложением рук. Такие неординарные способности юноши не могли пройти мимо чрезвычайно увлеченной оккультизмом верхушки Германии и, не спрашивая на то его согласия, Вронского переводят в созданный нацистами закрытый Биорадиологический институт, который называли еще «Учебное заведение № 25». Отбор в институт был очень жестким, и из 300 претендентов для учебы отобрали только десятерых. Причем на каждого новоиспеченного студента был составлен подробный гороскоп. Как мы можем догадаться, в самом привилегированном, самом засекреченном научном и учебном учреждении рейха предполагалось готовить специалистов со сверхъестественными способностями для обслуживания гитлеровской верхушки. Известно, что кроме традиционных медицинских дисциплин, студентам читали курсы по психотерапии, гипнозу, шаманству. Занимались с ними тибетские ламы, индийские йоги, китайские иглотерапевты. На практику вывозили в Африку,Индию, Америку и Испанию. Руководство института поощряло и довольно нестандартные «деловые» инициативы студентов.
К примеру, Сергей на летних каникулах подрабатывал пилотом-наемником и принял участие в боливийско-парагвайской, а затем и в итало-абиссинской войне. Однажды во время практики способный русский получил необычное задание. Из числа тюремных заключенных для него отобрали 20 немецких коммунистов и членов их семей, страдавших разными формами онкологических заболеваний. Пообещали, что всех, кого он вылечит, отпустят на волю. Вронскому тогда удалось спасти шестнадцать человек, среди которых было четверо детей. Понятно, что выпускников Биорадиологического института — специалистов по астрологии и экстрасенсорике — в фашистской Германии ожидала блестящая карьера. Вронский успешно и досрочно закончил курс, и в один прекрасный день его вызвали в кабинет ректора. Там его ожидали незнакомцы в форме вермахта. Рассказывают, что имела место такая реплика: «Вы удивили преподавателей своими успехами в учебе.
Мы тоже довольны вами и думаем, что в ваших интересах свои знания и жизнь отдать на благо фюрера и великой Германии ». Естественно, это была не просьба, а приказ. Однако нацистам, «завербовавшим» Вронского, то, что произошло далее, и в страшном сне не могло присниться. Несмотря на то, что сделали с его семьей красные, Сергей еще в сентябре 1933-го вступил в компартию Германии и, возможно, уже тогда начал работать на советскую разведку. Еще в Риге, когда было решено отправить Сергея на учебу в Германию, знакомая их семьи дала ему рекомендательное письмо к видному нацистскому функционеру Иоханну Коху. У него Вронский и познакомился с одним из нацистских руководителей Рудольфом Гессом, который, как практически вся «верхушка», увлекался мистикой. После целой череды сбывшихся пророчеств Вронского Гесс начал безоговорочно доверять новому знакомому. «Сошлись мы на астрологии, — рассказывал Сергей об их отношениях, — и Гесс стал моим первым учеником. Он оказался очень способным в познании этой науки, но ему мешала большая самоуверенность. Общаясь с ним, я начал по-настоящему применять мои способности гипноза и внушения. Надо сказать, он хорошо поддавался этому. Сначала я вошел в круг его друзей и сослуживцев. Когда же меня допустили «ко двору», куда чужих не подпускали на пушечный выстрел, интуиция и мои навыки помогли мне разгадывать корыстные и карьерные игры среди приближенных Гесса, их возникающие союзы и группировки. Я давал ему советы, как с кем вести себя, кого остерегаться, кого приблизить. Он очень прислушивался к этим советам, так как я обычно попадал в точку».
Кроме составления индивидуальных гороскопов и помощи в определении плана военных действий, Вронский «благодаря» своему дару предвидения оказался причастен и к одной страшной нацистской тайне. Как известно, Гесс, второе лицо в нацистской партии после Гитлера со всеми вытекаю-
щими отсюда привилегиями — материальными и властными, — в мае 1941 года бежал из Германии. Перелетев из Мюнхена в Англию, совершив прыжок на парашюте, он, в конце концов, очутился на вилле у прогермански настроенного английского аристократа лорда Гамильтона. Эта история даже
наводила на мысль, что Гесс знал заранее об обреченности фашистского режима. А от кого он мог узнать такое, как не из уст близкого знакомого Вронского?
Вот как вспоминал об этом эпизоде сам астролог: «К 1941 году мы были близки и полностью откровенны. Рудольф знал о плане «Барбаросса». Мы составили астрологический прогноз, отталкиваясь от точного времени вторжения. Расчеты предвещали полный крах нацистской Германии. Гороскоп перепроверялся не раз. Все сходилось в точности. Гесс обратился к фюреру с просьбой перенести дату, но Гитлер поднял его на смех. В побеге Гесса нет ничего удивительного. Он подумывал даже бежать в Россию, но звезды предсказывали ему там немедленную гибель. Английский же вариант обещал жизнь. Так и случилось. Гесс пережил своих товарищей по партии на 50 лет». Одно из самых знаменитых осуществившихся предсказаний Вронского связано, конечно же, с именем Евы Браун. Както на вечеринке Гесс познакомил Сергея с Евой, которая была наслышана о знаменитом астрологе, попросила предсказать ее судьбу. Сергей по неизвестной причине отказался выполнить ее просьбу. Возможно, сам испугался того, что увидел?
Однако при следующей встрече Вронскому уйти от ответа не удалось, и он, несколько размыто, сообщил девушке, что ее ожидает «воистину необыкновенное будущее», и добавил: «И этот ваш взлет произойдет благодаря невероятному замужеству». Ева тогда только рассмеялась в ответ. Однако о ее замужестве и судьбе теперь знает весь мир. Когда Адольф Гитлер женился на Еве Браун, Гесс немедленно позвонил Вронскому и сказал: «Твои слова исполнились точно». С того момента русский граф окончательно завоевал доверие Гесса и стал лечить биополем высших нацистских чиновников и даже самого Гитлера, страдавшего желудочнокишечными и психическими расстройствами. Таким образом, Вронский стал весьма модной фигурой и приобрел широкую известность как экстрасенс-медик и почти придворный астролог. Оказавшись в близком окружении Гитлера, Вронский, естественно, установил и хорошее знакомство с его личным астрологом Карлом Эрнстом Крафтом, что позволяло ему не только составлять прогнозы, но и выведывать необходимую информацию и даже оказывать нужное влияние на астрологические прогнозы, которые готовились для фюрера.
Вронский был уникальным и бесценным разведчиком. Естественно, что во время визитов к своим высокопоставленным пациентам он исправно прислушивался к их разговорам и подробное их содержание передавал в один из советских разведцентров в Германии. Получаемая от него информация имела большую ценность в Москве. Кроме того, он в то время еще и выполнял отдельные поручения из Кремля. Надо заметить, что порой Вронский был склонен к совершенно недопустимым, «безумным» поступкам. Судя по его возможному участию (об этом упоминается вскользь в одном источнике) в неудавшемся покушении на Гитлера, в молодости он был человеком горячим, отчаянным, с авантюрным складом характера. Фюрера должны были взорвать 8 ноября 1939 года в мюнхенской пивной «Бюргербрау», но он уехал оттуда примерно на полчаса раньше намеченного времени, и взрыв мощной бомбы не достиг поставленной цели. А ведь репрессии, последовавшие за провалившимся покушением, могли поставить под угрозу безопасность и самого Вронского.
Еще пример. Во время африканской кампании 1941 года его посылают в Африку в качестве врача-экстрасенса при немецком экспедиционном корпусе фельдмаршала Эрвина Роммеля, который сражался в Ливии и Египте. Роммель тогда подарил Вронскому личное оружие с надписью «За честную и преданную службу германскому рейху». Знал бы фельдмаршал, что свою битву в Северной Африке он проиграл англичанам еще и потому, что «преданный рейху» врач-экстрасенс регулярно передавал противнику важные стратегические данные. Однако и в этом поражении нашлось оправдание «с неба».
Ведь еще до начала военных действий в Африке Карл Крафт, астролог Гитлера, просил фюрера заменить командующего на другого. Такую просьбу Крафт мотивировал тем, что гороскоп Роммеля намного слабее, чем гороскоп английского полководца. Однако Гитлер не прислушался к совету Крафта. Близкие отношения Вронского с фашистскими главарями не могли не вызывать подозрения у руководства советской разведки: на кого же на самом деле он работает? Не случайно в 1942 году ему было предложено срочно прибыть в СССР — якобы в связи с вручением награды. Позднее Вронский рассказывал, что, сверившись с гороскопом, он увидел крайне неблагоприятные перспективы для себя. Но оставаться в Германии тоже было нельзя — те же звезды предсказывали скорое разоблачение и неминуемую гибель. Кроме того, в Германии для астрологов, после поражения Роммеля, настали сложные времена — многие были убиты или оказались в тюрьмах. Оформив немецкий дипломатический паспорт, Вронский отправляется в родную Прибалтику. Там — невероятно, но факт, — чтобы завладеть нужным ему самолетом, он гипнотизирует обслуживающий персонал фронтового немецкого аэродрома, заставляет его заправить легкий аэроплан, на котором намеревается пересечь линию фронта. Но неудачно… его самолет сбили. Из горящей кабины сбитого самолета его вытащили свои, отвели к фронтовым особистам. Те уже собирались отправить его в штаб к Рокоссовскому, но, узнав, что он хирург, тут же спровадили в близлежащий блиндаж, служивший полевым госпиталем. Сергей Алексеевич сутками не отходил от операционного стола, пока лазарет не разворотило снарядом. Бревном ему вмяло плечо, ушибло внутренности. Особистам пришлось, наконец, отправить его к Рокоссовскому. Но по пути в штаб фронта во Вронского сзади, будто бы случайно, выстрелил офицер из группы сопровождения. Чудом Вронский остался жив. С тяжелым ранением в голову его отвезли умирать в военный госпиталь. К счастью, в тот, где оперировал великий хирург Бурденко. Увидев в списках безнадежных знакомое имя (в свое время Николай Нилович близко знал старшего Вронского), Бурденко потребовал немедленно готовить Сергея к операции. И случилось уже третье чудо — безнадежно больной выжил. Однако травма была очень серьезной — пришлось восстанавливать навыки речи, учиться ходить. В 1943-м Вронского демобилизовали с инвалидностью первой группы и отправили в глубокий тыл. В 1944-м Вилис Лацис, будущий премьер-министр Советской Латвии, случайно встретил бедствовавшего друга детства в Уфе. В результате его хлопот Сергея Алексеевича направили в освобожденную от немцев балтийскую республику инспектором гражданской авиации. В 1945-м его назначили директором средней школы в Юрмале. А в 1946-м по доносу арестовали, осудили на 25 лет трудовых лагерей и отправили в Мордовию, в Потьминские лагеря. Вот как сам необычный узник рассказывает о своих лагерных буднях: «Лагерному начальству я казался полубогом. Они подчинялись мне безоговорочно, боясь за свое здоровье, а я лечил их гипнозом и психотерапией». На этом приключения легендарного мага не заканчиваются. Однажды Вронский решил использовать эту удачно сложившуюся ситуацию и применить приобретенные навыки: он успешно симулировал последнюю стадию неизлечимого онкологического заболевания, и тюремный врач, не без сеанса гипноза «больного», поспособствовал тому, чтобы заключенного, отсидевшего лишь пятую часть срока, «отпустили умирать на свободу». Вронский поселился в Юрмале. Правда, никак не мог устроиться на работу, если его где-то и принимали, то вскоре увольняли под благовидным предлогом — одного звонка из «ведомства» было достаточно. Выжить ему помогал бывший школьный товарищ, работавший под Ригой следователем. Паранормальные способности Сергея использовали при поиске пропавших людей и вещей.
В 1963 году Вронский, наконец, переехал в Москву. Подпольно — на кухнях — читал московской богеме свои лекции по астрологии. Знакомый экстрасенс свел его с философом Алексеем Федоровичем Лосевым, у которого он прожил около года. Потом в поисках постоянной работы «пробовался» то в МВД, то в КГБ, то в Минобороны. Вспоминать об этих мытарствах Сергей Алексеевич не любил.
Наконец, по личному распоряжению Хрущева, его направили в Звёздный городок — работать «по специальности». О людях, с которыми его свела здесь судьба, он вспоминал с теплотой. Жаль только, к советам Сергея Алексеевича руководство Звездного городка не всегда прислушивалось… Он, например, настаивал на переносе даты операции Сергея Королева (генеральный конструктор умер на операционном столе). Вместе с Юрием Гагариным побывал в США, встречался с братьями Кеннеди, предсказал трагическую гибель им и Мэрилин Монро. В 1968-м Вронского пригласили в лабораторию биоинформации, где он читал будущим врачам-биорадиологам лекции о влиянии космических факторов на организм и психику человека. Но кто-то из слушателей поспешил «настучать», и изучать «лженауку» тут же запретили. Несмотря на все злоключения, подпольного астролога оценили «на самом верху», стали обращаться за рекомендациями — чаще охрану высшего руководства интересовали удачные дни отъезда, пребывания в другой стране. Такая работа не приносила Вронскому ни славы, ни денег. Только после прихода к власти Андропова ему официально разрешили заниматься космобиологией (астрологией). Кстати, говорили, что Андропов давно, еще со времен Великой Отечественной войны, знал о человеке, работавшем на Советский Союз в Германии. Во всяком случае, в начале 80-х Вронский подготовил для нового руководства гороскоп и вскоре стал читать свои лекции на курсах усовершенствования партработников. В 90-х годах Вронский издал несколько книг, начал писать энциклопедию классической астрологии. Казалось, вотвот его жизнь наладится. Не тут-то было — его труды воровали, а пиратские издания ничего не принесли автору, скромно
жившему на мизерную пенсию. Существует недоказанная версия, что Вронский, помимо всего прочего, был еще членом некоего тайного общества, которое ставило своей целью повлиять на развитие человеческой цивилизации, не обращая внимания на жизнь отдельных людей и даже целых народов. Уже на закате своих дней он признавался: «Я не вправе рассказать всю правду… Есть принцип: посвященый в великую тайну должен унести ее с собой».
Известно, что он рассказывал, и довольно подробно, о своих встречах и с высшими чинами фашистской Германии, и с руководителями советских спецслужб. Следовательно, не это было «великой тайной», предопределившей судьбу «посвященного» Сергея Вронского.
Умер Сергей Алексеевич Вронский 10 января 1998 года, почти закончив в рукописи 12-томный труд «Классическая астрология». Наверняка Вронский знал о дне своей смерти, как и большинство астрологов, и относился к нему по-философски спокойно: «Мы не властны выбирать время своей жизни. Оно даровано нам, и наша обязанность им дорожить».
